Самое время мечтать

Порой мы почти не чувствуем скорости. Пролетаем за считанные часы тысячи километров на реактивных лайнерах, проезжаем сотни на скоростных поездах, читая и мирно попивая кофе. На крейсерских самолетных 900 км/ч я думаю не о полете и не о скорости: волнуюсь от предстоящей встречи с «Мерседес-Бенц SLR Мак-Ларен Родстер», за руль которого сяду через несколько часов. Мощность в 626 л.с., максимальная скорость – 332 км/ч! Предстоит пожить с машиной, тягаться с которой в состоянии от силы десяток суперкаров…

Когда я подхожу к распластанному на асфальте SLR, волнение отступает, сменяясь нетерпением. Но как же открыть дверь? В глазах сотрудников фирмы я, наверное, выгляжу смешным: вместо того чтобы нажать крупную клавишу в крыле, несколько секунд пытаюсь подцепить ее сбоку. Дверь с шипением уносит вверх полуметровый газовый упор. Переваливаюсь через тридцатисантиметровый порог и совсем не элегантно приземляюсь в ковш спортивного кресла.

С пуском мотора, слава Богу, справился: поворачиваю ключ, откидываю крышечку на рычаге коробки передач и нажимаю подсвеченную красным кнопку. В ответ воздух прорезает утробный рев «восьмерки» работы AMG, спугивая стайку мирно гулявших голубей. Родстер вздрагивает, а в голове всплывает фраза из классики: «Поднимите мне веки». Позже, в разговоре с одним из разработчиков SLR Кристофом Букоу я допытывался: каким образом удалось сертифицировать столь сочный и громкий звук? Кристоф хитро улыбался: микрофоны измерительных комплексов рассчитаны на замер уровня шума в районе заднего бампера, а у SLR трубы выведены под порог за передним колесом.

Селектор 5-ступенчатого автомата – в «драйв», слегка касаюсь педали газа. Стрелка тахометра едва заметно колышется в ответ, а SLR уверенно снимается с места. Нам предстоит найти удачное место для съемки в Штутгарте – вотчине «Мерседес-Бенца». Улицы кишмя кишат «мерсами» всех мастей, но каждый водитель считает долгом притормозить и разглядеть SLR! Стоит на пять минут остановиться, со всех сторон стекаются любопытные, заглядывают в салон и цокают языками. Кульминация – фотосессия у музея «Мерседес-Бенц». Посетители атаковали еще не представленную в музее машину столь активно, что пришлось спешно ретироваться на служебную парковку.

Я уже осваиваюсь в городе: не боюсь за длинный, невидимый с водительского места капот; увереннее поворачиваю довольно тяжелый руль и рассчитываю замедление с учетом специфики керамических тормозов, крайне неохотно осаживающих родстер непрогретыми. «Не хотите прокатиться в Швабский Альб?» Мечтаю!

Выезд из города, автобан. Ведущий «Мерседес-Виано» занимает левый ряд, резво набирая скорость. Я в довольно плотном потоке на родстере с опушенным верхом. Ехать медленно больше нет сил! И я впервые продавил до конца педаль газа. Едва успел подумать: коробка-то здесь не самая быстрая… В следующий миг мотор ударил низкими частотами по ушам, я получил мощнейший толчок и… не помню, как родстер скакнул со 100 до 200 км/ч. Отпускаю педаль газа и вновь упиваюсь чувством всемогущества, когда стрелка спидометра стремительно пересекает отметку в 250 км/ч, а легкий дискомфорт связан лишь с бешеной силой набегающего воздуха.

Швабский Альб предстал высокими лесистыми холмами, зато дороги почти пустые. На серпантине SLR дразнит: а можешь еще быстрее? А еще?! Кажется, нет той силы, которая собьет машину с траектории! Вскоре звезда на капоте упирается в шлагбаум взлетно-посадочной полосы, построенной американцами после войны, а ныне используемой «Мерседесом» в качестве миниатюрного полигона. Здесь SLR пожжет шины всерьез!

Отключаю систему стабилизации. Левая нога на тормозе, правая давит на газ… старт! Родстер пускает клубы дыма и, закидывая хвост, устремляется вперед. Танцы кормы продолжаются и на скорости под сотню! Электроника, как выяснилось, деактивирована лишь частично – они все же одергивают машину, благодаря чему ускорение становится более эффективным. Кстати, заявленные 3,8 секунды разгона до 100 км/ч достижимы лишь со включенной ESP. Все! Двухкилометровая взлетная полоса заканчивается. Торможение с 200 км/ч на разогретых дисках потрясает не меньше, чем ускорение. Перегрузка в момент, когда водитель буквально повисает на ремне безопасности, достигает 1,3g!

Под шум дождя вернулись в Штутгарт. Даже в гостиничном номере продолжаю думать лишь о машине. Гул выпуска в голове сливается с радостными песнопениями футбольных болельщиков за окном. За двое суток с этим автомобилем я сделал два вывода. Во-первых, возможности автомобиля многократно перекрывают мои водительские навыки. Во-вторых, он … неидеален! SLR излишне мягок и все же допускает крены, что неприемлемо для бескомпромиссного спорткара. А еще в нем – автомат и неотключаемая полностью система стабилизации...

Но идея SLR поистине гениальна! Машина позволяет ощутить гигантскую мощь не в ущерб безопасности. Кроме того, для автомобиля такого класса SLR очень комфортен и хорошо приспособлен для каждодневной езды.

Главное, он – воплощение мечты! Мечты в самом широком смысле слова. Создатели SLR мечтали построить памятник победам «Мерседеса» в гонках 1950-х. Покупатели – обогнать ветер и доказать миру свою состоятельность. Я – прикоснуться к легенде, пусть и ненадолго.

Через год из ворот завода «Мак-Ларен» в Великобритании выйдут последние экземпляры SLR. Модернизация потребовала бы слишком больших затрат и повредила бы имиджу. Возможно, легенда покинет нас еще на полвека. Самое время мечтать!

Автор: Михаил Гзовский